 |
-
Мы продолжаем серию публикаций, в которых поднимаются наиболее животрепещущие вопросы, волнующие все православное сообщество. Четкие, ясные, исчерпывающие ответы на них дает русский православный богослов и миссионер Русской православной церкви, один из самых читаемых церковных публицистов, автор множества книг и статей, профессор Московской духовной академии и семинарии, Свято-Тихоновского Гуманитарного университета, кандидат философских наук и богословия диакон Андрей Кураев.
-
- – Отец Андрей, зачем Богу человек?
- – А ни за чем. Это чистый дар. Мы привыкли мыслить в рамках контрактно-выгодных отношений. Не для Себя Бог нуждается в нас, а для нас. Он создал нас во времени с целью подарить нам Свою Вечность. И он дал нам свободу, чтобы этот Дар мы смогли принять свободно. Бог хочет не усвоить нас Себе, но подарить Себя нам. Это и называется любовью. Бог отпустил нас от Себя в надежде, что мы вернемся.
- – Как строятся отношения человека с Богом?
- – Об этом можно говорить только на языке притч. Притчи не доказывают, не дают научных определений, но высвечивают разные грани того, чего нельзя взять в руки для более детальной аналитики.
- Например, отношения человека с Богом можно уподобить отношениям больного и врача. Бог – это врач, который сам входит внутрь болезни. В этом своеобразие христианской веры. Потому что мы считаем, что Бог – скорбь и боль каждого человека принимает на себя. Поэтому для христианства не было того потрясения, которое испытали, например, еврейские богословы. После трагедии Второй мировой войны у них появилось много публикаций на тему «Можно ли верить в Бога после Освенцима?» Вопрос ставился так: «Когда мы были в Освенциме, где был Бог?» Христианский ответ однозначен: «Если мы были в Освенциме, значит, Бог был там же». Бог раньше людей прошел опыт предательства и распятия. А земную жизнь христианина можно сравнить с ракетоносителем, который выносит на какую-то орбиту полезный груз, а дальше траектория полета зависит от того, насколько успешно произошел расчет моей работы, выход на нее, достаточно ли оказалось топлива, не произошло ли отклонения от цели. Греческое слово «грех» буквально означает «непопадание в цель». То незначительное отклонение от маршрута, которое было на околоземном небольшом первом этапе полета, умножается на миллионы километров в космосе.
- – Земная жизнь – это некий экзамен?
- – Да. Экзамен – это вечное состязание щита и меча. Опытный студент никогда не учит до конца билет, а запоминает первые двенадцать фраз. Дальше он надеется на общую эрудицию или на то, что преподавателю станет скучно слушать одно и то же. Но, тем не менее, опытный преподаватель сразу видит, кто перед ним: талантливый с резервными возможностями человек или нет. Бог для нас – идеальный экзаменатор (Альберт Энштейн, если помните, называл его идеальным экспериментатором). Он сразу видит, какую вечность может вместить в себя тот или иной человек и что из его души может вырасти. Но то, что мы не можем наработать в себе, Бог может нам подарить. Создатель свободен от мира и потому Он может прощать и дарить, милосердствовать и помогать. Невозможное для человека оказывается возможным для Бога. Например, малыша приводят в гимнастический зал и говорят: «Подпрыгни и хватайся за перекладину». Допрыгнуть малец не может, но ему говорят: «Изобрази прыжок, и тебя подхватят отцовские руки. Но ты все же приложи какие-то свои усилия».
- Мне кажется, в такой же пропорции соотносятся Божественная помощь и наша человеческая готовность принять эту помощь: от нас – желание, от Бога – результат. Поэтому в основе православия лежит принцип сотрудничества Бога и человека.
- – Что такое вера в Бога?
- – Вера – это моя личностная реакция на то знание, которое у меня есть. Я верю не потому, что я не знаю, а я знаю много такого, во что я не верю. Вера – это акт моей воли, когда я решаюсь знание о Боге с периферийной полочки моей жизни перенести в центр моей жизни. То есть когда знание стало моим убеждением – вот что такое вера.
- – Идет извечная дискуссия по поводу доказательств существования Бога. Кто-то считает их неопровержимыми, кто-то – спорными. Но даже если предположить, что такие доказательства существуют, почему мы должны Ему поклоняться. Какое мне – отдельно взятой человеческой единице – дело, есть Он или нет?!
- – Вот-вот – это и есть главный вопрос: «Какое мне дело?» Потому и нет доказательств, что они бесполезны. Ну докажут мне, что у звезды Бета в созвездии Лебедь не две планеты, а три. А какое мне до этого дело? Поэтому надо не знать, что Бог есть, а любить Его. Никакие аргументы и доказательства любовь в человеке не возжигают. Гилберт Честертон однажды сказал, что «самое несчастное существо – это атеист, который видит морской закат, и ему некому сказать спасибо за эту красоту».
- – Может быть, не нужно стремиться познать Бога, а просто слепо верить?
- – Есть две ошибки: первая, когда человек рано капитулирует перед трудностью познания и слишком рано вешает ярлык: «Это непознаваемо». Вторая, когда человек во всеоружии, как ему кажется, входит в область, где кончаются проблемы и начинаются тайны. Православие непросто. Православие настолько сложно и жизненно, что в нем есть место даже для простоты и простецов. Воспевание «простой» веры просто вредно. Любое бескультурье мстит за себя – в том числе и бескультурье религиозное. Могу привести печальный пример: вот репринтное издание полного собрания Творений святителя Иоанна Злотоуста, величайшего и популярнейшего православного богослова. Первый том вышел в 1991 году, двенадцатый – в 2004-м. Тираж первого тома – 75000 экземпляров. Тираж двенадцатого – 3000 экземпляров. То, что в 25 раз упал круг читателей Иоанна Злотоуста при общем несомненном росте числа православных, на мой взгляд, чрезвычайно негативный симптом. Попсовые дешевые брошюрки про «блаженных стариц» и «последние времена» отбили у церковных людей вкус к серьезной духовной пище. Причем даже у священников. В Русской Православной Церкви около 30000 священнослужителей. И, выходит, лишь один из десяти желает познакомиться с творчеством Златоуста... А за пределами церкви религиозное «опрощение» ведет к росту сект и оккультизма.
- – Отец Андрей, а что ужасного в учении Льва Толстого?
- – Кощунствовать по поводу святынь народа – это непристойно. Взять, к примеру, Николая Некрасова, о котором я не дерзну сказать, что он был православным христианином. Но с какой любовью он описывает храм... Для него это святыня не потому, что он в церкви ощущает Бога, а потому, что это народное утешение. Для Некрасова храм освящен не Духом, а народной слезой. Но все же – освящен. Поэтому он с такой любовью описывает все, что связано с православием. А Толстой? В его «Воскресении» есть совершенно дикая 39-я глава с описанием Литургии в кощунственных тонах. Здесь художественный и человеческий гений оставил Льва Николаевича.
- Толстой – гений деталей и подробностей, он умел понимать и подмечать символические мелочи. Подробности в одежде, чертах лица, речи персонажа. Как же он смог просмотреть столь крупный феномен в истории, как Церковь, не попытавшись понять, в чем здесь символизм и значение церковной жизни? Я знаю многих людей, пришедших в православие через буддизм, индийские религии, даосизм. Изучив чужие традиции и проникнувшись к ним уважением, они вдруг по-другому посмотрели на нашу веру. Оказывается, в нем есть все то, что они искали, и даже больше. То, что раньше им казалось примитивным, оказалось вовсе не таким. Именно этого уважения к истории и традициям, желания понять и услышать другого у Толстого не оказалось, когда речь зашла о Православии.
- – Церковь предала Толстого анафеме. А что значит «предать анафеме»?
- – Это публично засвидетельствовать несовместимость той или иной идеи с христианской верой или же отлученность данного человека или группы людей от церковного общения. И это ни в коем случае не проклятие!
- – Каково сегодня в Церкви видение отлучения Льва Толстого от нее?
- – Ничего не изменилось за сто лет. Никакого специального чина с торжественной анафемой Толстому не было. В церковных и светских газетах было опубликовано обращение Синода к Толстому, в котором говорилось о том, что взгляды Толстого ставят его вне Православной церкви и делают невозможным его участие в Таинствах. И был призыв к православным христианам молиться о вразумлении графа Толстого. Что в этом безнравственного? Ведь и сам Толстой не считал свои взгляды церковно-православными. Причем старчески брюзжащий Толстой нападал на всё: на семью, искусство, государство, науку, технику. И на Церковь – в том числе. Когда же брюзжание стало невыносимым, кощунственным и при этом заразным – тогда и Синод «отказал» от дома графу Толстому.
- Решение Синода об отлучении Толстого от Церкви может быть пересмотрено. Официальная церковная позиция по этому поводу находится в руках архивистов. Именно они должны внести ясность в последние дни жизни Толстого, ведь известно, что он ушел из дома в Оптину Пустынь, чтобы встретиться со старцем Варсонофием. Но не решился. Было ли желание покаяться в грехах? Если это будет установлено, у Церкви будет основание отменить былое решение.
- – Почему для христиан важно утверждение, что Христос – это Бог? Многие люди, например, Лев Толстой, не были атеистами, но порвали с Церковью именно из-за этого пункта ее вероучения. Почему христиане настаивают, что Иисус – не просто самый лучший учитель нравственности, не просто великий и умный человек, а сам Бог?
- – Современное человечество одержимо идеей контактерства: очень хочется найти внеземные цивилизации, дескать, так радостно знать, что мы не одни во вселенной. Точно также я скажу и о христианстве. Для христиан тоже жизненно важно знать, что мы не одни во вселенной, что Бог неравнодушен к нам. Нам важно знать, что в глазах Бога, Творца всей вселенной, мы не заброшены. Смысл нашей жизни придает то, что Бог не послал нам какого-то вестника, а пришел Сам. Оказывается, в глазах Бога мы что-то значим. Также для христиан жизненно важно знать, что Иисус – это не порождение земли, не просто один из великих людей, создавших человеческую культуру. Потому что те вещи, которые мы можем созидать, мы можем и разрушать. А христианам важно знать, что в нашу жизнь вошло нечто неразрушаемое. То, что не только само не могло бы разрушиться, но еще и нас может спасти от разрушения. Все, что создает человек, подвержено тлению, поэтому важно, что нечто сверхчеловеческое вошло в нашу жизнь и сделало ее нетленной.
- – Что означает смерть на сугубо религиозном языке?
- – Смерть бывает разная: физическая, биологическая. А еще есть смерть души, которая задыхается без Бога. Вот это безвоздушное пространство языческого мира Христос наполнил Собой, то есть теперь, когда душа выходит из тела, она уходит не в пустоту – она уходит к Богу.
-
Подготовила Н. НАУМОВА.
|
 |
